Не "калак" а "калаш"

Добавлено (21.10.2008, 12.20.41)
---------------------------------------------
"Ну щас проверим партию винчестеров которые вчера завезли"..............."выпускай собак".........

Добавлено (25 Декабря 2025, 17:12)
---------------------------------------------
Отрывок. Урок 5. Месть.

Трое пленных «долговцев», в порванной форме, с лицами, превращенными в кровавое месиво, сидели на коленях у ржавого контейнера. Их руки были заломлены за спину и стянуты стяжками. Они уже не смотрели по сторонам. Они ждали.
Лист стоял перед ними. Он не был тем трясущимся новичком. Лицо его, загорелое и обветренное, было спокойно. Руки, повидавшие не одну смерть ещё до Зоны — в памирских ущельях и на афганских перевалах, — не дрожали. Он молча смотрел на пленных, и его взгляд был не пустым, а тяжелым, как свинец. Он видел не просто врагов. Он видел конкретных людей, чьи лица он мысленно сверял с обидами «Свободы».
К нему подошел Циник. Командир был в дурном настроении, это читалось во всем — в резких движениях, в прищуренных глазах. –Ну что, афганец? – голос был хриплым и язвительным. – Присмотрелся к живым мишеням? Или опять в памяти ковыряешься, как в старых осколках? Может, им стихи про «чужую землю, которая не бывает своей» почитаешь перед концом? Лист медленно перевел взгляд на командира. Его взгляд был спокоен. –Без стихов, командир. В памяти — другое: Кот, Хилый, Зуб. Их не стихами закопали. Их в мешки складывали после встречи с таким же квадом «Долга» под Янтарем. –О, смотри-ка, мститель объявился! – Циник плюнул в грязь рядом с ботинком Листа – Мы тут все мстители, дорогой. Но мстить нужно с умом, а не с ностальгией. Ты думаешь, эти твари помнят их? Они как мухи — насрали и забыли. –Я помню, — ровно сказал Лист — Им это напомню. Просто стоящих расстреливать — это не урок. Это бойня, для санитаров. Дайте мне автомат.
Циник на секунду замер, оценивая. Потом криво усмехнулся. –Автомат? Хочешь по военному уставу? «По движущейся цели»? Ладно. Интересно. Он кивнул дежурному,и Листу вручили не пистолет, а его собственный, со щербиной на прикладе, АКС-74У.
– Ребята! – Циник обернулся к кучке скучающих сталкеров, наблюдавших за происходящим. – Цирк сменяет программу! Наш «афганец» будет не просто убивать, он будет проводить… физподготовку для недолжников! Всем учиться!
Лист усмехнулся и проверил магазин, дослал патрон в патронник. Звук был чётким, привычным. Он подошёл к пленным вплотную. Голос его звучал громко, отчётливо, без злобы, но и без капли жалости, как команда на плацу. –Встать. Пленные,ошеломлённые, покосились друг на друга. Старший, с перебитой переносицей, попытался подняться, спотыкаясь. –Я сказал, встать! – голос свободовца хлопнул, как выстрел. Все трое, помогая друг другу, кое-как встали на ноги. –Теперь вы будете бежать. Туда, — Лист махнул стволом в конец двора, где ржавела груда металлолома. — Кто добежит — получит шанс. Может, поживёте. Может, просто умрёте позже. Как вы дали шанс Хилому, когда он с перебитыми коленками полз от вас по гравию? Или Коту, когда он, раненый, просил воды, а вы заряжали магазины у него на глазах?
Лица пленных побелели. Они узнавали эти клички. Узнавали и методы. –Бегите! – скомандовал «Лист, и в его голосе прозвучала та самая стальная нетерпимость, что гнала когда-то духов по ущельям.
Пленные рванули. Несвязно, падая, толкаясь, с одними связанными руками. Это было жалко и страшно. Первый выстрел Листа был предупредительным — удар рикошета от бетона рядом с головой старшего. Тот дико рванул в сторону. –Не туда! – холодно крикнул свободовец, целясь. – Зуб тоже отползал не туда. Вы его догнали и добили прикладами. Помнишь? Короткая очередь.Пули вздыбили грязь у ног бегущих, заставив их метаться, как мышей в коробке. Второй пленный, тот самый молодой, с рыданием упал, поднялся, побежал зигзагом. –Уворачиваешься? Молодец. Кот тоже уворачивался. От первых двух пуль.
Лист двинулся за ними неспешным, уверенным шагом, как охотник. Он не стрелял на поражение сразу. Он срезал пространство, направлял их бег, вгонял в панику своими спокойными, мерзкими напоминаниями. Он не просто убивал — он проводил показательный урок. Урок памяти и возмездия.
Очередь срезала молодого. Он кувыркнулся в грязь и затих. Старший,обернувшись на звук, споткнулся о труп своего товарища и рухнул. Он поднял голову, и в его глазах Лист наконец увидел не усталость, а тот самый животный ужас, который видел, наверное, Зуб. –Нет! Я не… я только выполнял… — захрипел тот. –Все мы только выполняли, — тихо сказал Лист и выпустил короткую, точную очередь.
Тишина во дворе была теперь абсолютной. Даже карканье ворон стихло. Дождь монотонно стучал по железу. Лист опустил автомат, разрядил оставшиеся патроны в землю и повернулся к Цинку. Его лицо было каменной маской. –Урок усвоен. Цели ликвидированы. Долг — частично возвращён. Цинк смотрел на него долго. Язвительная усмешка сошла с его лица. –Да, — наконец выдохнул он. — Усвоен. Не ожидал такой… наглядности. Убирай оружие. Ты больше не новичок. Ты — свой. Иди, выпей. Если сможешь.
Лист кивнул и пошёл прочь, к бараку, не оглядываясь на то, что осталось во дворе. Внутри было пусто и тихо. Но где-то в самой глубине, под слоями армейской выучки и афганской закалки, тлел теперь новый, твёрдый и холодный уголёк — не жалости, а непримиримости. Он вернул долг. И понял, что это только начало расплаты.